Его имя стоит особняком в пестром и многообразном мире поэзии серебряного века. Наверное, только Есенина можно назвать истинно народным русским поэтом – его стихи знают наизусть и поют под гитару даже те, кто вообще не читает книг. Его называют последней горькой страстью России, ее певческой душой, вешней радостью и вечной болью. Собственно, народ и сохранил поэзию Есенина в то время, когда ее не издавали, замалчивали, запрещали.

             Он жил в эпоху страшных социальных и культурных потрясений и рано осознал свою миссию. Над такими людьми витает рок. Их жизнь не принадлежит им самим, они без остатка отдают свои душевные богатства. Может, поэтому они так быстро выгорают, что живут на пределе эмоций? Но, видимо, в этом их предназначение… После смерти Есенина его мать Татьяна Федоровна сказала: «Не было той, которая уберегла бы». Близкие люди пытались сберечь его, но возможно ли это было? В одном из писем поэт Клюев писал: «Есенин отдан на заклание за всю Россию»… У истории его жизни и гибели – метафизическая природа, словно он сгорел в огне поэтического экстаза.

             Наделенный столь редкостным даром, Сергей Есенин стал фигурой мифопоэтической. О его жизни ходят легенды, вокруг его имени не утихают страсти. Он снискал противоречивую славу и «русского гения» и «хулигана-скандалиста». Его жизнь состояла из падений и взлетов, без которых, пожалуй, не могла бы состояться его поэзия. Амплитуда такова, что остается только воскликнуть, как Достоевский: «Широк русский человек! Сузить бы надо...»

             Главной чертой его таланта была правдивость. Он имел право сказать о себе, своих стихах: «Я сердцем никогда не лгу». Его строки «ласкают и карябают», точка его самосознания — на той грани, где соприкасаются прекрасное и низкое, где противоборствуют ад и рай.

             Говорят, человек искусства в первую очередь подлежит суду не по человеческому закону, а по законам оного искусства. Если он создал нечто прекрасное, то он этим своим творением оправдан. Биографии могут лгать, границы этичного всегда размыты, а вот искусство – вечно. В разговоре с Тарасовым-Родионовым Есенин, перед последним отъездом в Ленинград, откровенно признался: «Как бы ни клялся я кому-либо в безумной любви, как бы я ни уверял в том же сам себя, – все это по существу огромнейшая и роковая ошибка. Есть нечто, что я люблю выше всех женщин, выше любой женщины, и что я ни за какие ласки и ни за какую любовь не променяю. Это искусство».

             Но о чем было его искусство, его поэзия? Весомо и глубоко определение М. Горького: «Сергей Есенин не столько человек, сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой «печали полей», любви ко всему живому в мире и милосердия, которое – более всего иного – заслужено человеком». Более всего любил этот сын русский полей свою родину. «Тебе одной плету венок, / Цветами сыплю стежку серую. / О Русь, покойный уголок, / Тебя люблю, тебе и верую»

             В ранней есенинской лирике сливаются воедино поэзия любви и поэзия природы. «Ты поила коня из горстей в поводу, / Отражаясь, березы ломались в пруду./ Я смотрел из окошка на синий платок, Кудри черные змейно трепал ветерок. / Мне хотелось в мерцании пенистых струй / С алых губ твоих с болью сорвать поцелуй». Здесь авторское «я» неизбежно воспринимается как традиционное «я» народной лирической песни. «Васильками светится» сердце, таинственно влечет и манит его «девичья красота». Герой озорно грозится синеокой красавице сорвать фату и увести «под склоны вплоть до маковой зари». Одухотворенные целомудренные образы дев в его стихах – олицетворение самой России в идеальном своем проявлении. За Россию, истерзанную раздором, болит у него душа, когда он, «Блондин. Среднего роста. 28-ми лет» осознает себя в «Стране негодяев». В поздней лирике поэт выражает сожаление о невозможности для мужчины и женщины сберечь в реальной жизни абсолютную любовь. Невозможность, перешагнуть через которую способна лишь вера в чудо.

             …Поэзию издавна толковали как служение Музе, но, говорят, что в реальных женщинах, вдохновляющих к написанию стихов, поэт порой способен увидеть персонификацию Музы… Или это те, прикоснувшиеся к судьбе поэта, мечтают, дерзновенно посягают на звание его вдохновительницы? Есенина любили самые яркие женщины эпохи – основоположница «модернового» балета Айседора Дункан, красивейшая актриса Зинаида Райх. Символом безумной, всепрощающей, самоотверженной любви стала Галина Бениславская, писавшая о своем чувстве к Есенину в дневнике: «Так любить, так беззаветно и безудержно любить, да разве это бывает? А ведь люблю, и не могу иначе; это сильнее меня, моей жизни. Если бы для него надо было умереть - не колеблясь, а если бы при этом знать, что он хотя бы ласково улыбнется, узнав про меня, смерть стала бы радостью». Ей выпало безмерное счастье быть с Есениным и равно безмерное несчастье все время его терять. Потеряв его однажды навсегда и ощутив невозможность существования без него, она ушла из жизни, застрелив себя на его могиле в годовщину его смерти. «Всегда ваша и всегда люблю Вас», – заканчивала она все письма к Есенину. Он же заверял ее лишь в нежной дружбе, которая была «гораздо больше и лучше, чем чувствую к женщинам. Вы мне в жизни без этого настолько близки, что и выразить нельзя»…

             Что притягивало к нему всех этих необыкновенных женщин, несмотря на то, что причастность к судьбе поэта вовлекала их в водоворот трагических событий? Талант, внешность, обаяние? «Чем дорог мне Есенин? – говорила Августа Миклашевская, последняя, «осенняя» любовь поэта. - Душою своей щедрой. Щедрый на дары был. Мне вот бессмертие он подарил».

             Но о ком же писал он сам в 1925 году: «Пусть сердцу вечно снится май / И та, что навсегда люблю я»?

             Из высказываний современников, близко знавших поэта: «Для него не было никаких ценностей в жизни, кроме его стихов… Женщины не играли в его жизни большой роли» (С. Городецкий). «С женщинами, говорил он, ему по-прежнему трудно было оставаться подолгу. Он разочаровывался постоянно и любил периоды, когда удавалось жить «без них»; но зато если чувственная волна со всеми ее обманами захлестывала его на время, то опять таки по-старому – «без удержу». Обо всем этом говорил он попросту, по-мужицки и смеясь, но без грусти и беспокойства» (В. Чернявский).

             Есенин пытался связать свою судьбу с женщинами, в которых влюблялся, но ни с одной из них не нашел покоя, так сильно желаемого им. Ни одна из них не стала лекарством, способным вытащить его из темных колодцев, в которые опускалось его сознание. Возможно, он действительно хранил в сердце незабвенный образ, любимый с ранней юности?

             Анну Сардановскую, родственницу константиновского священника И.Я.Смирнова, одни называют «первым юношеским увлечением», другие – «первой и единственной настоящей любовью поэта». Она родилась в 1896 году в семье учителей, окончила Рязанское женское епархиальное училище. Константиновские старожилы вспоминают, как «однажды летним вечером Анна и Сергей, раскрасневшиеся, держа друг друга за руки, прибежали в дом священника и попросили бывшую там монашенку разнять их руки: «Мы любим друг друга и в будущем даем слово жениться. Пусть, кто первый изменит и женится или выйдет замуж, того второй будет бить хворостом». Во время краткосрочного отпуска с военной службы Есенин ездил в Константиново и виделся с ней. Позже Сардановская писала поэту: «Спасибо тебе что пока еще не забыл Анны, она тебя тоже не забывает… Какая великолепная устанавливается после тебя погода, а ночи – волшебство». Но она первой нарушила «договор», вышла замуж за сельского учителя. Анна скончалась вторыми родами вместе с ребенком… Писатель Иван Грузинов вспоминал – после известия о смерти Анны Сардановской «Есенин расстроен, усталый, пожелтевший, растрепанный. Ходит по комнате взад и вперед. Переходит из одной комнаты в другую. Наконец садится за стол в углу комнаты. «У меня была настоящая любовь к простой женщине. В деревне. Я приезжал к ней, приходил тайком. Все рассказывал ей. Об этом никто не знает. Я давно люблю ее. Горько мне, жалко. Она умерла, никого я так не любил. Больше я никого не люблю».

             Анна Сардановская стала одним из прообразов героини поэмы «Анна Снегина». Другим прототипом собирательного образа Снегиной и даже «лирическим образом России» считают Лидию Ивановну Кашину, последнюю константиновскую помещицу. Дочь миллионера Кулакова (о нем писал Гиляровский), выпускница Александровского института благородных девиц, она была обладательницей широкого культурного кругозора и, вероятно, большого человеческого обаяния. Есенину 21 год, он автор нашумевшего сборника стихов «Радуница», восходящая звезда русской поэзии. Лидии Ивановне Кашиной —30, она единственная наследница богатого дельца Кулакова, свободно говорит на нескольких языках, замужем за профессором Н. П. Кашиным.

             Сергей Есенин бывал в ее доме. Сестра поэта вспоминала: «К молодой барыне все относились с уважением. Бабы бегали к ней с просьбой написать адрес на немецком языке в Германию пленному мужу. Каждый день после полдневной жары барыня выезжала на своей породистой лошади кататься в поле, рядом с ней ехал наездник. Тимоша Данилин, друг Сергея, занимался ее детьми. Однажды он пригласил с собой Сергея. С тех пор они стали часто бывать по вечерам в ее доме. […] Матери нашей не нравилось, что Сергей повадился ходить к барыне. […] Мать больше не пробовала говорить о Кашиной с Сергеем. И когда маленькие дети Кашиной, мальчик и девочка, приносили Сергею букеты из роз, только качала головой». Судя по воспоминаниям завсегдатаев Константинова, отношения Есенина с Кашиной были основаны на общей любви к поэзии, она приглашала его на литературные вечера и пикники…

             Самые удивительные ассоциации имеются с третьей женщиной, которая дала есенинской героине фамилию. Эта женщина – писательница, автор нескольких книг -Ольга Павловна Сно, которая подписывала свои произведения: «Ольга Снегина». Псевдоним «Снегина» - перевод фамилии мужа-англичанина, литератора Е. Э. Сноу (что в переводе - снег (Snow). Не случайно героиня Есенина эмигрировала в Англию…

             Его волновала не столько личная судьба, сколько судьба России… Он занимался и журналистским творчеством, одна из его статей, построенных на выдержках из реальных писем – о горе обездоленных войной русских женщин, тоскующих по своим милым, ушедшим на фронт первой мировой… «Он лежит, сраженный в жаркой схватке боя, / И в узорах крови смяты камыши./ . . . . . . . . . . . . . . . . ./ Траурные косы тучи разметали, / В пряди тонких локон впуталась луна. / В трепетном мерцанье, в белом покрывале / Девушка, как призрак, плачет у окна». Это написано в 1915 году.

             В этом же году Есенин покинул свою первую жену Анну Изряднову, несмотря на рождение первенца, Юрия. Их брак с первых же дней показался ему ошибкой, и все же у них были счастливые дни. Познакомились в 1913 году в Москве, в типографии Товарищества имени Сытина, где оба работали. Вместе посещали лекции в народном университете Шанявского, ходили также на митинги и рабочие собрания.

             Она вспоминала о нем так: «Только что приехал из деревни, но на деревенского парня не был похож – на нем был коричневый костюм, высокий крахмальный воротник и зеленый галстук. С золотыми кудрями он был кукольно красив... Настроение было у него упадочное – он поэт, никто не хочет его понять, редакции не принимают в печать, отец журит... Все жалованье тратил на книги, журналы, нисколько не думал, как жить...» Да, его больше всего заботил успех поэтический, и он «поехал в Петроград искать счастья». Там, как он считал, было больше возможностей добиться признания и понимания.

             Отношения со своей первой семьей Есенин поддерживал до конца жизни. «Он был такой чистый, светлый, у него была такая нетронутая, хорошая душа – он весь светился» - писала о нем Анна Изряднова. Перед последним отъездом в Ленинград в 1925 году он заходил к ней пришел проститься: «Смываюсь, уезжаю, чувствую себя плохо, наверное, умру». Их сын был расстрелян 1937 году по обвинению в покушении на Сталина…

             …В 1917 году очаровала Есенина Зинаида Райх. Она была тогда не актрисой, а секретарем в редакции лево-эсеровской газеты «Дело народа». Они отправились в путешествие на Север, а в пути обвенчались. Легкомысленная и веселая свадьба, а потом трудные будни… Идиллия продолжалась недолго. Меньше чем через год Есенин расстается с молодой женой и перебирается в Москву, ставшую литературным центром России. Райх тяжело переживала развод. Есенин находился в зените славы, рядом с ним то и дело мелькали другие женщины. А у нее двое детей на руках, в доме нищета…

             Осенью 1921 года Зинаида попала в студию к Всеволоду Мейерхольду. Он сделал из нее великолепную актрису, подарил Зинаиде дом, семью, усыновил детей Есенина. Зинаида Николаевна жила словно в очарованном мире, но Есенин вновь возник в ее жизни. Успехи бывшей жены удивили, нежность и признательность, которые она испытывала к Мейерхольду, ранили. Поэт кинулся на новый приступ, и казалось, он одержал верх в этой молчаливой схватке, когда Зинаида Николаевна начала тайком с ним встречаться. Но эти встречи лишь добавляли горечи и боли в их сложные отношения. В одну из таких встреч Райх сказала: «Параллели не скрещиваются». Незадолго до своей смерти Есенин навестил Зинаиду Райх и детей, чем вызвал ревность Мейерхольда. Позже Райх вспоминала, что Есенин «как со взрослой поговорил с Танечкой», возмутился тем, какие бездарные книжки читают его дети: «Вы должны знать мои стихи…» А разговор с бывшей женой закончился очередным скандалом... Но, возможно, Зинаида до конца своих дней любила Есенина, и перед своей гибелью она публично пыталась рассказать людям тайну о его смерти. В 1939 году Зинаида Райх была зверски убита сотрудниками НКВД. «Любимая!/ Я мучил вас, / У вас была тоска / В глазах усталых / Что я пред вами напоказ / Себя растрачивал в скандалах. / Но вы не знали, / Что в сплошном дыму, / В развороченном бурей быте / С того и мучаюсь, / Что не пойму, / Куда несет нас рок событий...»

             …После окончательного разрыва с Райх в жизнь поэта ворвалась Айседора Дункан. Об их романе написано сотни книг. Неоднократно делались попытки разгадать тайну отношений таких не похожих друг на друга людей. Ей было 43 года, ему - 26. Эта страница жизни Есенина – самая сумбурная и скандальная… Дункан была не менее известной и эксцентричной, чем он. Она пережила страшную трагедию – гибель горячо любимых детей… Есенина называла не иначе как «ангел». Несомненно, несмотря на незнание русского языка, она понимала его величие как поэта. «Он читал мне сейчас свои стихи, – говорила Айседора – я ничего не поняла, но я слышу, что это музыка». Она хотела показать ему весь мир, но в Италии, Германии, Франции и Америке Есенин не нашел душевного успокоения. С каким ликованием американские газеты в Париже смаковали скандальные подробности его нервных срывов! Айседора выступала как преданная защитница своего мужа: «...Я знаю, что в обычаях американской журналистики делать посмешище из чужих бед и несчастий, но, поистине, молодой поэт, который с восемнадцати лет знал только ужасы войны, революции и голода, заслуживает скорее слез, нежели насмешек». «Я вывезла Есенина из России, где условия его жизни были чудовищно трудными, чтобы сохранить его гений для мира. Он возвращается в Россию, чтобы сохранить свой рассудок, и я знаю, что многие сердца по всему миру будут молиться со мной, чтобы этот великий и наделенный богатым воображением поэт был бы спасен для своих будущих творений, исполненных красоты, в которой мир столь нуждается», - писала Дункан.

             Софья Толстая - еще одна не сбывшаяся надежда Есенина создать семью. Любовь ее к Есенину была нелегкой. Софья Толстая была истинной внучкой своего деда. Даже обликом напоминала его: вся в деда грубоватым мужицким лицом, эта женщина редкого ума и широкого сердца она пыталась внести в жизнь Сергея Есенина свет и успокоение. Но, видимо, было уже поздно... После смерти мужа Софья Толстая сохранила ему верность и старательно берегла все, что было связано с жизнью поэта, разбирала его архив, готовила к изданию его сочинения. Она отметала разные сплетни о поэте. Ходил слух, что он, якобы, мог писать свои стихи только в состоянии пьяного угара. Софья, неоднократно бывавшая свидетелем его работы над стихом, утверждала, что Есенин очень серьезно относился к своему творчеству, никогда не садился за стол пьяным. Рядом с обручальным кольцом она всю жизнь носила медное кольцо, которое поэт шутя ей подарил. «Не тебя я люблю, дорогая, / Ты лишь отзвук, лишь только тень. / Мне в лице твоем снится другая, / У которой глаза голубень»…

             О ком тосковал Есенин в стихах о невозвратной юности и утраченной любви? Может, там, на берегах Оки, за склонами холмов, во ржи, сокрытая теплынью тихой майской ночи, четырнадцатилетней веснянкой, озорной девчонкой, так и осталась прятаться его любовь? Может это и не любовь даже, а нечто большее?

 

             …Власть имеющие решили было, что революционному народу упадническая поэзия вредна – и кампания борьбы с «есенинщиной» продолжалась не одно десятилетие. За чтение стихов поэта полагалась 58-я статья. И ее получали. Поняв, что память о Есенине неистребима, народу пытались представить искаженный облик поэта. Внушалось, что жил на Руси сельский лирик Сергей Есенин, писал стихи о березках, собаках, беспризорниках. Человек он был, несомненно, талантливый, но пьяница и хулиган. Запутался и своих любовных романах, и ему ничего и не оставалось, как повеситься. И с детства привыкали на рисунках, картинах, в скульптуре видеть молодого поэта в рубашке простолюдина, на фоне деревни.

 

             Реальность была намного трагичнее… Обладая обостренным чувством справедливости, разве мог он внутренне соглашаться с уничтожением русской интеллигенции, в том числе его близких друзей – литераторов, художников, музыкантов, артистов? Неужели он был настолько наивен, чтобы поверить в необходимость ежедневных расстрелов людей в большем количестве, чем за все годы царствования Николая II?

 

             Провозглашалось, что Есенин радостно встретил революцию, несколько раз пытался вступить в партию большевиков (это восторженно свидетельствовали его друзья). Но вот его письмо от 4 декабря 1920 года другу Иванову-Разумнику: «…Простите, ради бога, за то, что не смог Вам ответить на Ваше письмо и открытку. Так все неожиданно и глупо вышло. Я уже собрался к 25 окт. выехать, и вдруг пришлось вместо Петербурга очутиться в тюрьме ВЧК. Это меня как-то огорошило, оскорбило, и мне долго пришлось выветриваться. Уж очень многое накопилось за эти 2 1/2 г., в которые мы с Вами не виделись. Я очень много раз порываются писать Вам, но наше безалаберное российское житие, похожее на постоялый двор, каждый раз выбивало перо из рук. Я удивляюсь, как еще я мог написать столько стихов и поэм за это время. Конечно, перестроение внутреннее было велико. Я благодарен всему, что вытянуло мое нутро, положило в формы и дало ему язык. Но я потерял все то, что радовало меня раньше от моего здоровья. Я стал гнилее. Вероятно, кое-что по этому поводу Вы уже слышали...» Есенин не указывает в письме, сколько он содержался в самой страшной тюрьме страны. Не пишет, и за что его держали в темнице, но это его «огорошило, оскорбило». Множество фактов говорит о том, что против великого поэта России было совершено преступление, за которое никто не понес наказания.